РАССТРОЙСТВО ПИЩЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ: ИСТОРИЯ ОДНОГО ИСЦЕЛЕНИЯ

Мой путь в данной проблематике начался с раннего детства. Я всегда была девочкой-булочкой, имеющей лишние килограммы для своего возраста. Однако долгое время проблему и дискомфорта мне это не доставляло. До той поры пока моя телесность не начала отражаться на родительском отношении ко мне. Я начала стесняться и пугаться своего тела, когда мои родители начали его ругать и критиковать. И с одной стороны выходит, что мое тело меня вполне устраивает (друзья есть, физическая активность высокая), а с другой стороны я встречаю непринятие его – этого самого тела, со стороны значимых взрослых. Постепенно начиная испытывать стыд за его такой «плохой» внешний вид. Интересно, что все мои домочадцы были весьма худы, и мама постоянно занималась самосовершенствованием и вполне на «отлично» содержала свою фигуру.

К переходному возрасту мое положение ухудшилось переходом в новый класс, где меня встретили полнейшим неприятием и отвержением в «старом», клича предателем. Я попала в довольно одинокое положение, решив, что неудача в таком исходе вещей, следствие моей полноты. Ведь любят «худышек!». Еда становилась, как один из основных источников получения удовольствия и плюс ко всему – самобичевания. Так как дома меня продолжали ругать за поздние лакомства и неугожесть тела (нигде я не мил).

В 15 лет мне все-таки повысили степень ожирения и угрожали различными последствиями. Испробовав со страху, голодовки по Брэгу и поняв, что голодать для постоянного эффекта я не могу, я решила попробовать более щадящие формы урезания питания, и в 17 лет мне удалось снизить вес со 110 кг до 65. Но в новом теле было настолько страшно и тревожно (столько внимания! Мальчики кругом! Девочки «ахают»!), что я постепенно набрала броню весом 15 кг. Стало намного комфортней, но стыд и вина за свое несовершенство остались, и я нашла другой легкий способ оставаться в желаемых формах: булимия.

6 долгих лет это было для меня спасительной формой существования, которая помогала мне справиться с нежелательной тревогой и возбуждением, пока я не осознала, что процесс, со мной происходящий мне не подвластен и находится вне моего контроля. И теперь к моему неясному представлению о себе, стыду за свое тело, добавился: страх и ужас за булимические акты и тогда терапия стала для меня источником исцеления.

Что собственно я и сделала, путем проб и ошибок, надежд и разочарований, шла вперед исследуя собственные отношения с едой, а затем и отношения с миром. Обучаясь открывать людям то, что тщательно скрывалось за слоями пушистого жира.

Имея большое тело, я считала, что мир меня отвергает и не принимает, пытаясь избегать контактов на этой почве, я обычно стояла в стороне от шумной веселой компании, но как будучи большим можно спрятаться? С одной стороны ты как будто не хочешь контактировать (я — безобразный, все равно отвергнуть), с другой тело говорит само за себя: «обратите на меня внимание», ну и правда как можно не заметить огромную гору?

Так же, размышляя о пищевой зависимости, приходит на ум идея отыгрывания двух полюсов «любовь и разрушение», т.е с одной стороны – я себя люблю, поэтому балую вкусностями, но с другой – я себя разрушаю, так как потребление этих вкусностей чрезмерное, без возможности сказать «нет, все, хватит, наелся». Для меня это про отношения с родителями и по каким-либо причинам невозможностью от них отсоединиться. Сказать им «нет, хватит», отодвинуть. Вот и получается отыгрывание отношений «условно безопасным» (не надо же сталкиваться с родительской агрессией) для себя способом.

В принципе, мягкие бесформенные тела, как будто-то говорят нам о нечетких границах своего владельца, о недостаточной опоре на себя, хотя наоборот – есть люди полные, с плотным жиром, «взбитые». Их «плотность» как будто создает какую-то устойчивость, опору. Но это всего лишь мои размышления, которые опять-таки хорошо ложатся на мой личный опыт.

Имея мягкое рыхлое тело, я слабо представляла себе, что такое мои желания, мне было страшно «вылезать» и предъявляться, но с годами упорных тренировок и работы над собой — тело стало тверже, а контуры четче и на психологическом уровне это так же отражается в твердости, уверенности, стойкости.

Работая с пищевыми зависимостями очень важно: восстанавливать чувствительность тела (различные телесные практики), которые возвращают связь с телом, что оно мое, и я могу им управлять. Легализация и нормализация чувств (то, что я чувствую – это нормально, я имею на это право); осознавание процесса голоден ли я или я ем вместо чего-то? Если второе, то чего бы я хотел и как могу это получить? Исследование пищевой корзины и замена «вредных» продуктов на более здоровые. В тяжелых формах пищевой зависимости я бы добавила структуры питания (распорядок) и ограничения (определенные порции). Для меня это было очень полезно во времена, когда я понятия не имела что такое голод и насыщение.

Пройдя опыт ожирения, булимии, уделив данной теме немало времени и сил, хочется сказать, что я стала в большей степени свободна от пищевой зависимости. Я научилась снижать тревогу другими способами, идти за своим возбуждением. Встречаться и переживать приятные и неприятные чувства; испытывать голод и насыщение, что отражается и на моих отношениях: сказать «нет», когда достаточно и попросить любви/поддержки, когда в этом нуждаюсь, а иногда даже и «зубы показать и порычать».

В заключении хочется сказать, что тема пищевых зависимостей очень непроста и сложна своими переживаниями. Поскольку «размораживая» свое тело можно столкнуться с переживаниями в нем застывшими. С которыми совсем не хотелось встречаться, это может существенно отбрасывать назад. Также некоторым (как и мне) придется заново проходить этапы взросления и приобретать навыки, которые должны были привиться где-то еще в подростковом возрасте. Знакомиться со своей сексуальностью и привлекательностью, открывать новые грани себя, что может доставить немало как приятных, так и неприятных моментов.